Между тем, причина ослабления тряски была более банальной. Когда-то «Адмирал Крузенштерн» был авианесущим крейсером, флагманом большой эскадры, которую решили перепрофилировать под гражданские суда и завели для ремонта в устье реки, защищённое от ветра и волн. В этот момент крысы и воцарились на корабле, пустив в систему вентиляции наркотический газ, который вызывал видения о сладкой жизни на туристических лайнерах. Корабль они пообещали переделать в многозвёздочный лайнер, но быстро поняли, что наладить управление им не под силу, в море выходить нельзя. Поэтому судно поставили на прикол и заглушили двигатель, а весь ремонт свёлся к переводу военных моряков в статус пассажиров и встраиванию в иллюминаторы телевизоров с панорамой путешествий. Сами же крысы неплохо устроились в апартаментах капитана и его ближайших помощников, периодически отправляясь на многозвёздочные лайнеры и резвясь там на деньги, вырученные от продажи деталей корабля, а частенько и оставляя там на ПМЖ своих крысят. Если кто-то из пассажиров выходил на палубу и спрашивал, почему корабль стоит на месте, ему объясняли, что это временная остановка, и спроваживали обратно, напоив зельем до забытья.
Пассажиры чаще всего связывали стабильность судна с личностью главкрысы, молодой и прыткой в начале каденции. Никто доподлинно не знал, почему предыдущая крыса-узурпаторша капитанского мостика выбрала именно такую преемницу, да и крысой ли она была в действительности или хорошо загримированной молью. Одна престарелая вошь, многие годы переползавшая с крысы на крысу, заявила, что ей очень нравится походка наследницы – так приятно покачивает... На самом же деле, выбор был сделан за любовь молодой главкрысы к переодеваниям. Она повсюду умела притворяться своей. Например, чтобы покататься на мотоцикле с волками, крыса переоделась волком, а чтобы напроситься на шабаш заморских капитанов, выполняла функции крота. Лучше всего ей удалась роль бабушки кота Матроскина, которой она переоделась, чтобы получить новую должность и перетащить других крыс своего озера. Сама она тогда устроилась в топливном отсеке и помогала перекачивать на другие суда запасы машинного масла. Крыса до сих пор с улыбкой вспоминала, как, забравшись в кровать и напялив бабушкин чепчик, провела приезжавшего к ней с пирожками Матроскина, тогда ещё совсем маленького и глупого.
– Бабушка, бабушка, – спрашивал у неё котёнок. – А почему у тебя по каюте шастают крысы и лопают мамины пирожки? Разве взрослые кошки на крыс не охотятся?
– Они равноудалены, – отвечала лжебабушка, и две самые жирные крысы, одна из которых делала дырку в баке с маслом, а другая прокладывала от дырки шланг за пределы судна, усердно кивали, подтверждая заверения ораторши. – А ты ведь знаешь, мы кошки не простые, а буридановы. Пока крысы вокруг нас находятся на одинаковом удалении, мы не знаем, на какую бросаться, – продолжила она и тихохонько сунула пирожок прямо в зубы какой-то усатой мыши благородных кровей, забравшейся на прикроватный столик.
Матроскин никак не мог понять этой логики, но в дело вступили крысиные вши. Шланг был так проложен, что половина масла разбрызгивалась в разные стороны, поэтому вши были промаслены по самое немогу и голос их тоже был весь масляный:
– Какой же ты нетерпеливый! – укоряли они малыша. – Тут игра вдолгую, хитрый план такой. Сейчас бабушка медленно спустится с кровати и передушит всё крысиное поголовье.
– Бабушка, бабушка! А зачем ты тогда даёшь крысам перекачивать масло на другие корабли? – продолжал недоумевать зоркий Матроскин.
– Там живёт наш братский народ, – отвечала лжебабушка. – Рано или поздно мы будем вместе. В трудные минуты кошачья община всегда помогала паукам и москитам, глистам и бациллам.
– Бабушка, бабушка! Но ведь крысы толстеют прямо на глазах! – не унимался котёнок.
Тут уже в дело снова вступали вши:
– Дураку полдела не показывают! – и Матроскин краснел от стыда за сказанную им нелепицу. – Придёт осень, наступят холода, и растолстевшие крысы сами лопнут от обжорства. А если даже осенью не лопнут от обжорства, зимой их добьют голод, холод и гипертония, вызванная ожирением. Весной же подросшие радикальные крысёныши и старые крысы перегрызут друг друга. Если кто и останется, то летом пассажирам надоест, и они сами расправятся с нашествием грызунов. Бабушка всех переиграет: она будет лежать в кровати, а от корабля пойдут уплывать крысиные трупы.
Конечно, не все воспоминания главкрысы были такими приятными. Уже после посвящения в капитаны главкрыса напрашивалась на шабаш заморских капитанов, привозя с собой кучу подарков с обдираемого корабля, и гомологи принуждали её к одной и той же ролевой игре. Главкрыса переодевалась петухом, капитаны – лисами. В первый раз, сделав тесный круг вокруг маленькой площадки, капитаны пропели оставленной за пределами круга главкрысе, которая упрашивала «Возьмите меня, я хорошая!»:
– Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Шёлкова бородушка,
Масляна головушка,
Загляни-ка в наш кружок,
Будешь милый наш дружок!
Главкрыса так обрадовалась скорому принятию в круг заморских капитанов, что у неё спёрло дыхание и кровь перестала поступать в мозг. Она со всех ног бросилась в круг, где для неё, вроде бы, подготовили просвет, но в самый последний момент кто-то подставил ей подножку, и крыса упала на карачки точно посреди круга. Капитаны ей овладели, и главкрысе только и оставалось, что успокаивать себя, сцепив зубы от боли:
– Зато... они... пропустили меня... в круг!
Именно этим она хвасталась пассажирам «Крузенштерна» по возвращении.
На следующий шабаш капитаны повторили свою песенку:
– Петушок-петушок,
Золотой гребешок,
Шёлкова бородушка,
Масляна головушка,
Залетай-ка в наш кружок,
Будешь милый наш дружок!
– Вы ведь уже пропускали меня, – возразила главркыса. – Вы хотите кушать и никого не слушать. – (Это заявление главкрысы затем было использовано всеми вшами «Крузенштерна» для доказательства её мужественности.)
Тогда капитаны продолжили:
– Петушок, петушок,
Наш послушненький дружок,
Удалой наш капитан,
Как понравился ты нам!
У главкрысы снова спёрло дыхание от радости, что её признали не просто капитаном наравне с остальными, а ещё и удалым, умело управляющим огромным кораблём. Она со всех ног бросилась в круг, споткнулась о подножку и упала так, что прикреплённые вместо юбки перья петуха взмыли вверх. Капитаны овладели ею, а крысе только и оставалось, что, вернувшись на «Крузенштерн», гордо отрапортовать пассажирам:
– Они сделали меня своим другом!
И если поначалу главкрыса была уверена, что уж на следующем шабаше её ни за что не проведут, то с третьего раза ролевая игра стала ей так нравиться, что капитанам даже не приходилось изощряться в фантазии, чем привлечь бедняжку в свой круг: она сама радостно бежала туда по первому зову. А когда кто-то из пассажиров «Крузенштерна» недоумевал из-за игровой роли капитана, вши объясняли:
– Если они не возьмут нас на роль лисички, мы им тако-о-ое покажем!
* * *
Оказия показать тако-о-ое представилась довольно скоро. Рядом с «Адмиралом Крузенштерном» в русле реки болтался другой бывший корабль из той же эскадры – «Адмирал Головко». После перепрофилирования он точно так же не был способен к самостоятельному движению в море из-за выгрызания системы управления и распродажи деталей, но оставался на привязи к стоявшему на якоре «Адмиралу Крузенштерну» благодаря шлангу, по которому с «Крузенштерна» на «Головко» поступало топливо.
«Адмиралом Головко» правили такие же крысы, как и «Крузенштерном», однако заморские капитаны решили заменить их на экспериментальных зомби. Это позволило бы сэкономить большие деньги на покупке запчастей, потому что зомби, в отличие от привередливых крыс, питались другими пассажирами. Штурм «Адмирала Головко» новым полчищем проходил по всем канонам крысиного нашествия. Сначала толстую крысу-пахана во время капитанских шабашей убедили набрать в число помощников как можно больше зомби, а когда надобность в пахане отпала, ему вручили чёрную метку и начался захват зомбяками капитанского мостика. Крыса-пахан выставляла против нашествия живой щит из безоружных матросов, запрещая наносить ущерб наступающим зомби, а вши с обоих кораблей рассказывали, как хитро она поступает и как она благодаря этому победит. Одна мудрая вошь с «Адмирала Крузенштерна» объясняла, что на «Адмирале Головко» все давно стали зомбяками, так что, даже если отдельные матросы и пассажиры сопротивляются нашествию зомби, заражены они давно и бесповоротно. Поэтому матросы и пассажиры соседнего корабля должны найти с явными зомби общий язык. И крысиный пахан правильно делает, что запрещает уничтожать зомби, а только выставляет против них живые щиты: в итоге конфликт между живыми и зомби перегорит, стерпится и слюбится.
Благодаря вшивым объяснениям, нашествию зомби никто по-настоящему не сопротивлялся, и зомби захватили капитанский мостик «Адмирала Головко». Находившиеся на бедствующем судне люди подали сигнал SOS, надеясь на помощь «Адмирала Крузенштерна». И главкрыса «Крузенштерна» не осталась равнодушной.
– Слушайте все! Пусть зомби попробуют людей! Когда мы увидим, что зомби поедают несчастных пассажиров «Адмирала Головко», я приму все необходимые меры, чтобы оставить за собой право стать за спинами женщин и детей, а также посмотреть на самого главного зомби! – решительно вопила она, и послала спасателей «Крузенштерна» на эвакуацию главпахана с «Адмирала Головко». Ради этого мероприятия задействовали единственную несломанную лебёдку и скрысили с «Адмирала Головко» спасательную шлюпку. На шлюпке, конечно, спаслись и несколько пассажиров, но немного, потому что под весом толстого пахана она притопилась и чуть было не пошла ко дну. С главпаханом на «Адмирал Крузенштерн» переползли и тамошние вши, до этого прочившие победу своему толстому хозяину, и стали расхваливать главкрысу «Крузенштерна».
Реакция на скрысивание шлюпки была разной.
Многие всерьёз поверили, что команда «Адмирала Крузенштерна» не даст в обиду пассажиров «Адмирала Головко», и надо только дать капитану первого судна собрать спасательную команду. А пока она не была собрана, добровольцы с «Крузенштерна» во главе с отставным матросом массово ринулись на помощь людям соседнего судна, которые наладили оборону кормы от зомби. Остальные пассажиры уселись поудобнее у иллюминаторов. С них как раз рассказывали, что, согласно инсайдам от лучших кутюрье, главкрыса «Крузенштерна» уже заказала себе костюмы лисички по два на каждый день недели, а заморские капитаны рыщут по магазинам «сэконд хэнд» в поисках петушиных лохмотьев.
А вот заморским капитанам совсем не понравилось, что кто-то противится их эксперименту с зомби. Некоторые из них подумали было, что им показывают что-то тако-о-е, и испугались, но потом поняли, что сюжет не развивается, и взялись за дело сами. Посланный капитанами контролёр-бухгалтер уединился с главкрысой в капитанской рубке. Когда они оттуда вышли, у главкрысы была заметна лёгкая дрожь в бёдрах. Поправляя смятую перьевую юбку из петушиного костюма, надетого по случаю приезда дорогого гостя, она устало промолвила:
– Нужно создать наилучшие условия для примирения всех пассажиров на «Адмирале Головко», не проводя нетолерантного разделения по признаку наличия пульса! Вон там, на корме, пассажиры с пульсом должны отложить строительство баррикад от пассажиров без пульса и найти с ними общие вкусы.
При этих словах зомби с соседнего корабля загнали большую группу людей на нос судна, обрызгали их топливом из проложенного с «Крузенштерна» шланга и сожгли. Сопротивление на носу судна прекратилось, и зомби бросились поедать убитых пассажиров, восторгаясь степенью прожаренности. Зато люди, находившиеся на корме, увидев, что их ждёт, стали намного активнее сопротивляться зомби и просить помощь с «Крузенштерна».
– Ну, что же ваш капитан никак не отдаст приказ спасателям? – кричали они команде и пассажирам «Крузенштерна», но отвечали им только вши:
– Не сидите с пивом на койках, сопротивляйтесь активнее! – посоветовала одна из них.
– Сами, всё сами! – поддержала другая.
– Месть зомбякам – блюдо, которое подаётся холодным. Поспешишь – людей насмешишь, – заявила третья.
– Слушайте грозное молчание нашего капитана! – припечатал затесавшийся среди вшей романтичный долгоносик.
Однако молчание слушать не довелось, ибо главкрыса устроила на судне марш спасателей с хлопушками и петардами. Скрысенная шлюпка проплыла вокруг «Крузенштерна» почётным кругом, а сидящие в ней пассажиры продемонстрировали своим бывшим попутчикам, оставшимся на «Адмирале Головко», мастерство хорового кричания «ура» и победного подбрасывания чепчиков. Шума было столько, что мольбы о помощи с «Адмирала Головко» на какое-то время стали незаметны. А потом оставшиеся хлопушки и петарды стали запускать в соседнее судно из катапульты, так что они случайным образом убивали то зомби, то живого человека.
Между тем, зомби набирались смелости и всё плотнее наседали на корму «Адмирала Головко», поедая сопротивляющихся. У укушенных ими людей из других отсеков тоже потихоньку пропадал пульс.
– Как видите, новый капитан так понравился пассажирам «Адмирала Головко», что они в подражание ему тоже стали отказываться от пульса! – нашлась озабоченная армянская крыса с унылой вытянутой мордой и бегающими глазками. Она работала помощницей капитана «Крузенштерна» по ролевым сношениям. – Мы приветствуем выбор пассажиров, на нём нет крови, и он самый лучший.
– Настоящий партнёр, – подхватила главкрыса. – Я должен посмотреть на него, как и обещал.
И главкрыса вылетела на шабаш заморских капитанов, на который также пригласили главзомби с «Адмирала Головко». Заискивающе заглядывая в глаза главзомби, крыса вкрадчиво лопотала про единение подчинённых тому мертвецов с недовольными пассажирами, но зомби только нежно смотрел на главкрысу и думал о чем-то другом. Как оказалось, капитаны разрешили главзомби не только присоединиться в костюме лисы к ролевой игре с главкрысой, но и встречаться с ней для той же ролевой игры в одиночку.
После этого процесс зомбирования «Адмирала Головко» только ускорился. Подчинённые главкрысе снайперы открыли огонь по самым шумным активистам обороны против зомби, мешавшим конвергенции пульсов на соседнем судне. Ещё раньше на «Крузенштерн» вернули отставного мастроса. Сокрушаясь, что людей с «Адмирала Головко» бросили на съедение, он говорил о зомби-угрозе для «Адмирала Крузенштерна», но настаивал на недопустимости смещения главкрысы и поиска нормального капитана. По его мнению, личная судьбы главкрысы была неразрывно связана с теплоходом, а значит, рано или поздно, кто-то убедит её сделать для корабля что-то полезное и повыкидывать за борт сородичей. Иначе же, говорил он, исчезновение главкрысы с капитанского мостика будет использовано заморскими капитанами, чтобы развалить судно.
– Превратила злая колдунья добродушную моль в крысёныша, – объяснял отставник окружающим, – но даже сейчас это умная, симпатичная и местами храбрая крыса, начавшая переворачивать корабль с верхних палуб. – (И в самом деле, главкрыса переворачивала всё вверх дном в поисках новых ценностей на продажу.) – Если мы её всем сердцем полюбим в нынешнем облике, разоблачая происки столпившихся в капитанской рубке сурков, навеки рухнут тёмные чары! Крысёныш обернётся бравым капитаном и спасёт корабль.
Отставной матрос был не совсем в курсе происходящего. Дело в том, что во время дискуссий о помощи «Капитану Головко» главкрыса пообещала, что больше не будет поставлять топливо на соседний корабль, потому что за него не платят. И отправила целый отряд соратниц якобы для перекрытия шланга. Всё бы ничего, но отряду крыс нужно было что-то перегрызть для видимости, и вместо шланга они перегрызли якорный канат.
Судно как будто не сразу поняло, что с ним произошло, и осталось несколько секунд неподвижным, но потом поддалось течению и начало набирать скорость. Теперь его должно было вынести в бурное море без управления и двигателя, с разворованной на металлолом обшивкой, прямо на рифы, и корабль разнесло бы по кусочкам. Не осталось экипажа, которые удержал бы его на плаву. Надо было формировать новую команду и сделать из подручных материалов систему управления, уводить корабль от рифов, восстанавливать двигатели, сбрасывать за борт балласт из расплодившихся крыс, кончать со вшами... Но матрос объяснял, что главкрыса не простая, а верховная. И если её не будет, то заморские капитаны направят «Крузенштерна» на рифы сразу же.
На самом же деле, заморские капитаны потому и терпели главкрысу, что она исправно разносила систему управления и сдавала детали корабля на цветмет, а при выходе из-под контроля направила свой корабль на рифы, вместо того чтобы показать что-то тако-о-ое. И чем дольше она была капитаном, тем меньше оставалось от корабля и тем ближе он подплывал к месту крушения. Да и не бывает крыс, неразрывно связывающих свою судьбу с кораблями, – они к этому генетически не приспособлены. Гибнущий корабль они покидают, и если какая-то из крыс тонет, то остальные считают, что только по тупости. У крыс даже поговорка такая: «вовремя переплыть на другой корабль – это не остаться без синекуры, а тонко предчувствовать». Судьба толстого пахана с «Адмирала Головко», ради спасения которого скрысили целую шлюпку, вроде как, подтверждала, что ничего совсем плохого с главкрысами не случается...
* * *
«Адмирал Крузенштерн» только начал дрейфовать по течению, когда до него с «Адмирала Головко» добрался вплавь кот Матроскин, надеявшийся попросить помощи в борьбе с зомби. За прошедшие годы он вырос и поумнел, научился видеть, что происходит вокруг него. Матроскин с трудом забрался на борт по оборванному якорному канату и, обессиленный, прилёг на палубе. Но немного отдышавшись и оглядевшись по сторонам, он увидел, что никакой помощи не собирается и что корабль несёт на рифы.
– Лю-у-у-ди-и-и! – закричал он. – «Адмиралом Крузенштерном» правят крысы! Они перегрызли якорный канат, и вас несёт в открытое море! Надо спасать корабль!
На его крики из кают первого класса повыходили пассажиры.
– О, зомбёныш припёрся, – сказал один. – Двадцать три года сидел на попе ровно, пока мы тут героически прорывались через бури, а теперь вякает на нашу славную команду. Во всём у вас, зомбяков, наш славный капитан виноват – прямо как бог какой-то! А надо отвечать самостотельно за то, что натворили. Хватит отсиживаться на нашем корабле, возвращайся и наведи у себя порядок! Ишь ты, только и мечтаешь, чтобы лениво пить пивко на диване, пока наш капитан за тебя с зомбяками будет воевать. Сначала вы должны на собственной шкуре прочувствовать, каково это быть зомби, и тогда мы подумаем, заслужили ли вы помощи.
К толпе на палубе присоединялись новые пассажиры, отвлечённые криком Матроскина от просмотра телепрограммы о приключениях своего корабля. Кого-то из них начало трясти и тошнить из-за возобновившейся качки, вину за это возложили на заезжего кота. Возмущению не было предела.
– Где бы сейчас были пассажиры «Адмирала Головко», если бы не мы? Мы никому ничего не должны, тем более защищать людей, которые сами себя защитить не хотят. Противники зомби с соседнего судна должны самостоятельно освободить капитанскую рубку и очиститься от нежити, а потом просить помощи. Мы и так им поставляем топливо по шлангу, а ещё страдаем без деликатесов с лайнеров.
– Помогать можно тем, кто хочет жить, а этим лень зады свои оторвать от дивана – даже ради своих задов. С какого хрена им помогать, они инвалиды, что ли? Хотели бы – пришибли уже давно своих зомби к черту, а если терпят, то пусть терпят и дальше, знать, судьба у них такая.
– Мы заставили заморских капитанов надеть петушиные костюмы, они бьются в бессильной злобе, что им не удалось спровоцировать нас растратить силы на борьбу с зомби. Теперь все силы нашего капитана пойдут на ролевую игру в статусе лисички – вот они и трясутся от страха!
– Они только и мечтают, что мы отвлечём свои усилия на их корабль и очистим его от зомби, а потом выставят нас нетолерантными к людям с отсутствием пульса! Но мы не поддадимся на провокации!
– Почему наши матросы должны гибнуть за трусов соседнего судна? Они на словах просят защитить их от зомби, а на деле хотят в своих каютах такого же комфорта, как и у нас!
– Мы спасли нескольких на шлюпке – уже хорошо. Шлюпка – это одно, там пассажиры умеют быстро эвакуироваться, кричать «ура» и подбрасывать чепчики, а весь теплоход «Адмирал Головко» – другое, там хотят остаться в своих каютах. Сколько можно помогать, кому попало?
– Нам нужна не корма, а весь «Адмирал Головко»! Завоевать его – много ума не надо, раззомбировать – вот что важно! Мы ждем его окончательного разрушения, чтобы стать спасителями!
– Если не наш капитан, то кот! По Матроскину видно, какие из котов капитаны. На нём даже капитанской фуражки нет!
– А ещё он против стабильности и процветания на нашем корабле! Хочет и сюда зомби перетащить!
– Вам же говорили повременить с баррикадами против зомби, не дискриминировать их по признаку отсутствия пульса! Не послушались, отгородились – сами и расхлёбывайте, сторонники апартеида!
– Вы считаете 86% наших пассажиров, одобряющих действия капитана, дебилами? Наш капитан обеспечил величие «Адмирала Крузенштерна»!
– Зомби с соседнего судна только того и ждут, что мы бросимся на помощь людям! Тогда все пассажиры «Адмирала Головко» – живые и мёртвые – начнут против наших матросов партизанскую войну. Наш капитан это понимает и бережёт жизни.
– И да, мы стоим и смотрим, как зомби едят людей. Ну так затем и едят, чтобы нашу команду обвинили в предательстве и ехидно поинтересовались, долго ли продолжится грозное молчание нашего капитана. Чтобы ему вручили чёрную метку и мы остались без корабля. Ведь наш капитан кораблю – сиамский близнец из братвы. Он более матери-истории ценен! Ест капитан – потому что есть теплоход с пассажирами, не будет теплохода – капитану будет нечего есть!
– Что мы должны «Адмиралу Головко»? Вон, на лайнере «Манхэттен» тоже люди живут – и к ним спасательные команды отправлять?
– Ну, спасём мы этих от зомби... – их ещё и кормить потом?
Лишь немногие стали критиковать капитана:
– Надо признать, «Крузенштерн» сам виноват в том, что мало и дорого отгружал топливо на «Головко», ставший на цивилизованный путь отказа от пульса. А всё – из-за неуёмных флотоводческих амбиций нашей главкрысы, пожелавшей завладеть большой эскадрой! Отгружай она больше и бесплатно, отдавая приоритет партнёрам без пульса – заморские капитаны любили бы нас до сих пор!
– Сначала надо стать многозвёздочным лайнером, а потом защищаться от зомби, заводить флотоводческие амбиции и кидаться петардами.
И только гламурная мышь с лошадиными чертами презрительно отметила бессмысленность всего обсуждения:
– Что за галдёж вообще? Пассажиры «Адмирала Крузенштерна» – сплошь лохи и генетический мусор! Кого тут собрались спасать?!
В этот момент из капитанской рубки вышла главкрыса, чтобы просушить на перилах свой костюм. В последнее время ролевые игры с лисицами становились всё жёстче, и красно-коричневые пятна с перьевой юбки всякий раз приходилось отстирывать с помощью «Ваниша». Матроскин бросил на неё взгляд – и обомлел. Он узнал ту самую нахалку, которая обманула его много лет назад, притворившись бабушкой-кошкой. Но как же она изменилась! Чепчик совсем обтрепался и походил на плешь, румяна не ложилась на странно вздувшиеся щёки. Хвост, много раз сломанный, загипсованный и снова сломанный вместе с гипсом, вообще пришлось ампутировать, но гангрена перешла в гниль и поползла дальше по телу. И тут Матроскин понял, что крыса давно мертва. Что, как и всякий партнёр зомби по ролевым играм, она сама превратилась в зомби. Только омолаживающие трупные червячки, специально введённые под кожу на морде, создавали своим движением впечатление мимики. Чепчик же просто прикрывал дырку, через которую вывалился мозг. От отвращения Матроскин перевёл взгляд на пассажиров – и обомлел снова. Он увидел, что они сплошь облеплены вшами, потомками давнишних его обманщиц.
– Да вы же совсем завшивели! – закричал он. – В ваших глазах и ушах копошатся вши, вы видите и слышите только через них! Уже ведёте себя, точно крысы, на которых работают вши. И главкрыса ваша – давно уже зомби, ничуть не лучше тех, что убивают у нас!
Собравшиеся были уязвлены до глубины души.
– Да кто ты такой вообще? Хочешь от нас помощи – проявляй уважение!
– Как ты смеешь сомневаться в нашей способности победить зомби и спасать людей на море? Просрал свой корабль, а нас поучаешь! Да у нас капитан самый бравый на свете – об этом даже лисичкин хор поёт!
– На войне паникёров расстреливают! – придумал наконец кто-то коронный аргумент, и Матроскина вытолкнули за борт.
Слово взяла главкрыса:
– Потеря «Адмирала Головко» и предстоящий приход зомби на «Крузенштерн» – это не наш провал, а провал управления соседним судном. Какие могут быть сомнения, что мы в самом бурном море без проблем спасём хоть «Титаник» в полном составе? Мой папа – Рокфор – даже был поваром у спасателей Чипа и Дейла! – и на этих словах главкрыса подняла высоко вверх портрет своего отца.
– А мой дедушка – славным моряком, участником самых опасных экспедиций, – подхватил один из пассажиров.
– А мой дядюшка работал на судостроительном заводе, – присоединился другой.
– А моя прабабушка писала стихи про море, – не остался в стороне третий.
Тут же выяснилось, что у всех присутствующих умершие уже родственники чем-то, да отличились в те славные времена, когда «Адмирал Крузенштерн» бороздил океанские просторы. Подняв над головами портреты своих почивших родных, пассажиры проследовали гордым маршем за главкрысой, сделавшей круг по палубе. Теперь никто не сомневался, что при необходимости они могут соорудить корабль, покорить океан, победить любое нашествие зомби и спасти всех терпящих бедствие не хуже, чем их дедушки и бабушки.
После этого пассажиры разошлись по каютам досматривать панораму путешествий, а главкрыса вернулась в капитанскую рубку. Мольбы о помощи с соседнего судна, заглушаемые растущим шумом прибоя, становились всё незаметней и нечленораздельнее, даже начали напоминать проклятия, и в конце концов на них просто перестали обращать внимание. На верхней палубе, пытаясь достучаться в бронированные двери капитанской рубки, остался только отставной матрос. «Так вот ты какой, крысёныш гаденький...», – говорил он про себя, однако остальных всё так же призывал подчиняться капитану.
Часть незавшивленных пассажиров, которые всерьёз восприняли слова Матроскина, с самого начала не стали участвовать в травле кота, а понуро разбрелись по своим местам в ожидании крушения. Одни стали думать, как добраться до берега вплавь, другие – как заделывать будущую пробоину, третьи – как из обломков собрать новое судно. На текущий курс они никак не влияли. Запершаяся на капитанском мостике главкрыса врубила музыку в наушниках, смотрела панораму путешествий на мониторах, установленных вместо окон, а больше ничего видела и не слышала. Она исступленно крутила штурвал, давно ни на что не влиявший из-за поломки руля, ожесточённо переключала наугад все тумблеры, проводки от которых были ею же выдраны и сданы на металлолом, вдыхала из подушечки новые порции веселящего газа.
Уже совсем недалеко огромные валуны лениво перекатывались через подходящие к поверхности рифы и с жутким рёвом протискивались в расщелины между торчащими остриями скал. Влекомое неодолимым потоком, судно стремительно приближалось к подводной гряде.
Тема закрыта
