Сообщений в теме: 529

[Bomber]

Ну зачем снова писать неправду ?
Возьмём статистику например за 2015 год
США выдали 159 800 виз гражданам России
Россия выдала 85 974 визы гражданам США
Разница в два раза, а не в 100 раз

В процентном соотношении к численности населения разница в четыре раза будет где-то.

[Asadulla]

Еще один американский сенатор заявил об отказе России выдавать визу

Россия отказалась выдавать визу представителю Демократической партии, сенатору Крис Мерфи, говорится в сообщении на сайте сенатора. Он собирался приехать в Россию в составе делегации конгресса США на переговоры с официальными российскими лицами.
«К сожалению, российские власти продолжают изолировать свою страну, препятствуя как нашему, так и нескольким другим визитам в последние месяцы»,— заявил господин Мерфи.
По его словам, он является жестким критиком Кремля, но верит в важность сохранения диалога между двумя странами.
Ранее сенатор-республиканец Рон Джонсон заявил, что российские власти отказали ему в визе. Господин Джонсон рассказал, что во время визита планировал пообщаться с чиновниками и американскими бизнесменами.
https://www.kommersant.ru/doc/4073789

[17.]

Путин рассказал о предложении Трампу купить у России оружие

Россия предлагала США купить у Москвы гиперзвуковое оружие, заявил российский президент Владимир Путин, выступая на пленарном заседании ВЭФ-2019.

По его словам, на встрече с партнёрами из США в Осаке был затронут вопрос нового современного оружия, в том числе гиперзвуковых ударных ракетных комплексов. Как указал президент, пока ни у одного государства такого оружия нет.

Путин рассказал, что предложил американскому президенту Дональду Трампу купить у России такое оружие.

«Я Дональду сказал: «Хочешь, мы тебе продадим?» И таким образом сразу всё уравновесим. Они, правда, говорят, что они сами скоро произведут. Ну, наверное, скоро произведут. Но зачем деньги тратить, когда мы уже потратили, можем с них что-то получить не в ущерб нашей безопасности», — добавил он.

[17.]

[17.]

TV 2 Norge: Норвегия отказалась от ПРО НАТО, чтобы не ссориться с Россией
Правительство Норвегии приняло решение отказаться от приобретения компонентов для создания ракетного щита НАТО. По мнению экспертов, это поможет избежать обострения отношений с Россией. Норвегия много лет поддерживала решение НАТО о создании подобного щита, однако выступала против того, чтобы эта система стала частью планов США по противоракетной обороне, передаёт TV 2 Norge.П

Оригинал новости ИноТВ:
https://russian.rt.c...egiya-otkazalasОригинал новости ИноТВ:
https://russian.rt.c...egiya-otkazalas

Сообщение отредактировал 17.: 11 Октябрь 2019 - 11:15

[17.]

[Asadulla]

Недавно вышла книга американского дипломата Уильяма Бернса «Невидимая сила»

У. Бёрнс работал советником в посольстве США в России, был послом США в России, потом заместителем госсекретаря 

Его размышления о внешней политике России интересы тем, что позволяют увидеть как видят и понимают внешнюю политику России за океаном 

В данной теме выложу несколько отрывков из книги Бернса

[Asadulla]

Одержимость Путина порядком и контролем, как и страстное желание восстановить мощь российского государства, были совершенно очевидны и пользовались большой популярностью в стране. Его программа была проста: восстановление государства и государственного контроля над политикой, СМИ и гражданским обществом; возобновление контроля над природными ресурсами для обеспечения экономического роста; изменение внешнеполитического курса после почти двух десятилетий стратегического упадка; восстановление возможностей России претендовать на роль великой державы и право отстаивать свои интересы в регионе. Как я подчеркивал в телеграмме госсекретарю Райс в самом начале срока моего пребывания в России в качестве посла США, «чувствуя себя некомфортно в условиях политической конкуренции и открытости, [Путин] никогда не был поборником демократии»

[Asadulla]

Что касается отношений с США, то Путин выказывал нашей стране большое недоверие, хотя в начале пребывания на посту президента пробовал развивать сотрудничество с президентом Джорджем Бушем–младшим в формах, отвечающих, по его мнению, интересам России. Он был первым зарубежным лидером, который позвонил в Вашингтон после теракта 11 сентября 2001 г., увидев возможность для России стать союзником США в глобальной войне с терроризмом. Он полагал, что эта война позволит его стране действовать на более выгодных условиях, чем в рамках концепции «нового мирового порядка», определяющего американскую внешнюю политику после окончания холодной войны. Условия негласного соглашения, которое Путин хотел заключить с США, включали выступление единым фронтом против терроризма, в котором Россия действовала бы на стороне Америки в борьбе против «Аль-Каиды» и «Талибана» в Афганистане, а Вашингтон, в свою очередь, поддержал бы жесткую тактику Москвы в отношении чеченских боевиков. Кроме того, Соединенные Штаты, по мнению Путина, могли бы обеспечить России исключительное влияние на пространстве бывшего Советского Союза, не продвигая НАТО за пределы стран Балтии и не вмешиваясь во внутреннюю политику России. Вскоре российский президент продемонстрировал, что способен выполнить свою часть предполагаемой сделки. Несмотря на серьезные опасения российских военных и представителей служб безопасности, он облегчил американским войскам доступ и транзит в Афганистан через среднеазиатские государства.

 

Однако Путин быстро понял, что такого рода сделка никогда не планировалась США. Он совершенно неправильно оценил наши намерения и политику. У Вашингтона не было никакого желания — и никакой причины — предлагать что-то России в обмен на ее участие в борьбе против «Аль-Каиды». Мы не видели необходимости покупать российское молчаливое согласие на то, в чем она и сама была заинтересована, и, разумеется, не собирались жертвовать долговременными, поддерживаемыми обеими партиями приоритетами и партнерством с Европой, чтобы завоевать расположение Путина. Ошибся он и в оценке политики США, считая наши противоречивые действия частью хорошо спланированного вероломного заговора, нацеленного на подрыв его влияния, а не результатом раскола в администрации, поглощенной поисками ответа на теракт 11 сентября, совершенно безразличной к расчетам Путина и в целом не намеренной уступать ему или обращать серьезное внимание на державу, ослабленную в стратегическом отношении.

 

Путин переоценивал нас, подозревая в плетении тщательно спланированного заговора против российских интересов. Поворотным моментом для него стал захват террористами школы в Беслане в сентябре 2004 г. Весь мир в прямом эфире наблюдал за расправой над более чем тремя сотнями учителей, других школьных работников и учащихся. Путин счел ответ Джорджа Буша–младшего, который предостерегал его от слишком резкой реакции и заигрывания с «умеренными» чеченскими силами, чтобы попытаться снять напряженность, самым настоящим предательством. «Оранжевая революция» в Украине в том же году, как и предшествующая ей «революция роз» в Грузии, убедили Путина в том, что американцы не только подрывают интересы России в сфере ее влияния, но могут в конечном счете организовать такую же цветную революцию и в его стране. Эти подозрения накладывались на возмущение войной в Ираке, ставшей символом стремления Америки к односторонним действиям в однополярном мире, и инаугурационной речью при вступлении в должность на второй срок президента Джорджа Буша–младшего, в которой он чересчур много говорил о свободе. Эта речь убедила Путина в том, что Россия занимает одно из первых мест в списке приоритетов, стоящих на повестке дня новой администрации. Продвижение демократии, с его точки зрения, было троянским конем, предназначенным для защиты американских геополитических интересов за счет России и в конечном счете для отстранения от власти его самого.

[Asadulla]

К лету 2005 г. взаимное разочарование Москвы и Вашингтона тяжким бременем легло на отношения между двумя странами. Администрация Джорджа Буша–младшего считала, что Россия не заинтересована в развитии демократических ценностей и вряд ли в ближайшее время может стать уважаемым членом возглавляемого США международного клуба и надежным младшим партнером США в борьбе с терроризмом. Путин все сильнее склонялся к конфронтации, утверждаясь во мнении, что выстраиваемый американцами международный порядок нарушает законные интересы России и что разрушение этого порядка является ключом к сохранению и расширению пространства российского влияния. Он также полагал, что его позиции достаточно сильны, учитывая беспрецедентное одобрение и поддержку его внешней политики внутри страны. «За пределами России, — подчеркивал я в телеграмме, — Путин видит обширное пространство для маневра в мире, где есть несколько центров силы, включая погрязшие в проблемах Соединенные Штаты; Китай и Индию, набирающие силу, но не представляющие непосредственной угрозы для России, и раздираемый внутренними противоречиями ЕС. После многих лет бесплодных мечтаний о дипломатии великой державы Путин и многие представители российской элиты с радостью попытаются сделать ее серьезной и наступательной».

В воздухе витало ощущение дипломатических осложнений. Ставки были высоки. С самого начала своего срока пребывания в России в качестве посла я настаивал на реалистичной оценке перспектив сотрудничества с путинской Россией, считая его расширение маловероятным, и отстаивал прагматический подход к нашей стратегии. Реализм требовал, чтобы мы согласились с тем, что наши отношения будут не самыми дружескими — в лучшем случае в течение некоторого времени. США пора было избавиться от иллюзий, владевших ими после окончания холодной войны, признать неизбежность существенных расхождений с возрождающейся Россией и начать изыскивать возможности строительства отношений на основе сочетания соперничества и сотрудничества. Прагматизм требовал, чтобы мы четко разграничили зоны наших жизненных интересов; с осторожностью вступали в борьбу в других, менее важных, областях; держали под контролем неизбежные проблемы, сохраняя хладнокровие, и не упускали из виду вопросы, по которым мы все еще могли занимать общую позицию.

 

В одной из первых телеграмм, отправленных в Вашингтон, я писал:

«По меньшей мере в ближайшие несколько лет трудно ожидать кардинального переосмысления Путиным или его вероятными преемниками российских приоритетов. <…> Мне могут возразить, что это означает смену парадигмы, так как, согласно новому представлению, партнерство, ранее прочно укорененное в наших отношениях, более невозможно. Действительно, корни подлинного стратегического партнерства всегда были довольно слабыми — и в эпоху радужных ожиданий после окончания холодной войны, и в период непосредственно после событий 11 сентября. Россия слишком велика, слишком горда и слишком стесняется собственной истории, чтобы точно вписаться в «единую и свободную Европу». Ни мы, ни европейцы на самом деле никогда не считали Россию «одной из нас». И когда сегодня русские говорят «наши» (nashi), они тоже не имеют в виду великое Евроатлантическое сообщество.

Что это означает для нас? Прежде всего то, что сегодняшняя Россия является слишком крупным игроком в слишком многих важных областях, и этого игрока невозможно игнорировать. Стремление России к политической модернизации, видимо, будет скорее ослабевать, чем расти; руководство страны не слишком беспокоится о своем имидже и не дает себе труда объяснять свои действия мировому сообществу. Упорное стремление сегодняшней России отстаивать свое влияние в соседних государствах и желание играть роль великой державы за их пределами временами будет создавать серьезные проблемы».

[Asadulla]

После нашей первой встречи в его кабинете министр иностранных дел Сергей Лавров приехал в Спасо-Хаус на встречу с глазу на глаз за ланчем. Лавров — дипломат мирового класса, искусный переговорщик, не упускающий ни одной детали и обладающий неиссякаемым творческим воображением. Он умеет быть колючим и высокомерным, особенно если плохо относится к собеседнику или когда ему приходится отстаивать заведомо несостоятельные позиции. Будучи ветераном ООН, где он почти 10 лет трудился на посту постоянного представителя Российской Федерации, он привык стойко переносить нападки со всех сторон, которые обрушивались на него во время многочасовых заседаний. Лаврову удалось выжить на убийственных дебатах благодаря таланту рисовальщика и карикатуриста. (У меня до сих пор хранится один из его скетчей — волчья морда, выражение которой точно передает атмосферу скуки, царящую на одной из встреч с американской делегацией.) За ланчем, осушив большой стакан своего любимого виски Johnnie Walker Black, Лавров устроил критический разбор ошибок в американской внешней политике, допущенных, по его мнению, администрацией Джорджа Буша–младшего. Он с видимым удовольствием перечислил упущения, благодаря которым американцы, по его мнению, открыли возможности российским дипломатам, и предупредил о грядущих проблемах, связанных с Украиной и Грузией. Он был слишком умен и слишком квалифицирован, чтобы проигнорировать потенциал сотрудничества между нашими странами, прежде всего в области экономики и ядерного разоружения.

 

 

На фоне сгущающихся туч в начале 2007 г. случилось новое потрясение. В начале февраля Путин должен был стать первым российским лидером, участвующим в Мюнхенской конференции по безопасности — ежегодной встрече американских и европейских высокопоставленных чиновников и экспертов по проблемам безопасности. Он воспользовался этой возможностью, чтобы высказать наболевшее. Путин подверг резкой критике американский унилатерализм, «систему права одного государства», которая «перешагнула свои национальные границы во всех сферах». Ехидно предупредив собравшихся о том, что его рассуждения могут показаться им «излишне полемическими», Путин ринулся в бой и выдал сразу все критические замечания, которые в разное время делал в течение многих лет. Аудитория была озадачена, но присутствующий в зале высокопоставленный американский чиновник, министр обороны Гейтс, не растерялся и сухо заметил, что, будучи, как и Путин, бывшим разведчиком, он все-таки полагает, что «одной холодной войны вполне достаточно».

 

В электронном письме Райс, отправленном вскоре после этого, я попытался еще раз сформулировать причины формирования такого мировоззрения Кремля. «Мюнхенская речь, — писал я, — стала результатом одержимости России накопившимися за 15 лет разочарованиями и обидами, усиленной ощущением самого Путина, что проблемы России по-прежнему нередко считаются чем-то само собой разумеющимся или попросту игнорируются». Поведение Кремля объяснялось не только геополитическими, но и психологическими причинами. «С психологической точки зрения, — писал я далее, — чувство удовлетворения, получаемое Москвой от возможности привлечь в себе внимание после стольких лет неудач, вполне объяснимо. Ничто так не радует русских, как возможность поддеть американцев, с которыми они так долго сравнивали себя». Соблазн в Мюнхене был слишком велик, и Путин не устоял. «Немалую роль сыграла и личность самого российского президента, который не мог не воспользоваться моментом, чтобы смело, с высоко поднятой головой, войти в логово трансатлантических зубров безопасности и дать по ним залп из всех орудий»

[Asadulla]

Что из этого следовало с точки зрения стратегии США? Я предупреждал, что с русскими, видимо, будет все труднее иметь дело, и подчеркивал, что согласно даже самым благоприятным прогнозам, они будут «все чаще демонстрировать утонченность, грацию и страсть ко всему блестящему, свойственную "новым русским" 1990-х гг., и пускать пыль в глаза под лозунгом "я буду ездить на своем хаммере по тротуару просто потому, что это круто"». Русские страдали от неутолимой жажды уважения, а их обида на то, что проблемы России считаются чем-то само собой разумеющимся, и вовсе зашкаливала.

Из-за всех этих досадных моментов мы не могли позволить себе не считаться с Россией Путина, как бы соблазнительно это иногда не было. Там, где это было возможно, мы должны были опираться на общность взглядов, а где такой возможности не было — стараться минимизировать ущерб. 

 

Плавно, как при замедленной съемке, приближавшаяся катастрофа в американо-российских отношениях, кульминацией которой стал вооруженный конфликт в Грузии в августе 2008 г., была обусловлена не одной причиной. Несомненно, она стала следствием комплексов путинской России, порожденных подавленными обидами; раненой гордостью; подозрениями относительно намерений американцев и боязнью цветных революций; ощущением, что никто не считается с прерогативами России как великой державы в сфере ее влияния и чрезвычайно автократического стремления Путина направить все эти страсти в русло тщательно спланированной агрессии. Импульсивность Саакашвили только усугубляла ситуацию, как, впрочем, и наши собственные комплексы, сформировавшиеся после окончания холодной войны, порожденные самоуверенностью в условиях однополярного мира после распада Советского Союза и подогреваемые событиями 11 сентября 2001 г. Сдержанность и компромисс казались непривлекательными и ненужными, учитывая нашу силу и чувство ответственности. Особенно непривлекательными они казались в отношениях с Россией Путина — ослабленной державой, переживающей мрачный период упадка.

Можно ли было избежать катастрофы и построить пускай непростые, но более стабильные отношения с Москвой? Вопрос сложный. Следующая администрация попыталась дать свой ответ, приложив немалые усилия к «перезагрузке» наших отношений с Россией. На первом этапе они принесли плоды, но в конечном итоге закончились еще более страшной катастрофой. За четверть века, в течение которой я эпизодически принимал участие в налаживании американо-российских отношений, мы мало чего достигли. Это еще один урок, показывающий сложность дипломатической работы и опасность принятия желаемого за действительное, — как в отношении деструктивного мистера Путина, так и в плане нашей способности переиграть его или манипулировать им.

 

В течение следующего десятилетия уверенность Путина в своих силах и его готовность рисковать только усилились. Все сильнее убеждаясь в своей способности «хорошо играть слабыми картами» и все более пренебрежительно относясь к «плохим игрокам с сильными картами» — нерешительным и раздираемым противоречиями американцам и европейцам, Путин начал испытывать Запад на прочность сначала в тех областях, где ставки для России и ее готовность к риску были особенно высоки, а именно в Украине и Грузии, а затем в вопросах, наиболее важных для Запада, а именно касающихся целостности и прочности демократических режимов.

[kinza]

Спасибо Асадулла мюаллим.

Я полностью согласен с бывшим послом США в России в этом: "Путин переоценивал нас, подозревая в плетении тщательно спланированного заговора против российских интересов..."

Никакого плана у США не было и нет...был полный провал в международной аналитике и в главное в разумном анализе нынешней России... да потому, что США на хрен никого не воспринимали...

они не понимали какого фуя вообще должны кого то спрашивать...

а сейчас тем более погрязли во внутреннем раздрае и Россия для одних это хороший рычаг (демократы) а для других табу (республиканцы)...

[Asadulla]

Спасибо Асадулла мюаллим. Я полностью согласен с бывшим послом США в России в этом: "Путин переоценивал нас, подозревая в плетении тщательно спланированного заговора против российских интересов..." Никакого плана у США не было и нет...был полный провал в международной аналитике и в главное в разумном анализе нынешней России... да потому, что США на хрен никого не воспринимали... они не понимали какого фуя вообще должны кого то спрашивать...

Это частая проблема: непрофессионализм и ошибки выдавать за тайный заговор или хитрый план 

Вера, что США на 5 лет вперёд все рассчитали и все знают, неистребима в советских людях 

[Asadulla]

На следующее утро Обама отправился на встречу с Путиным на его подмосковную дачу в Ново-Огарево. Вместе с ним на «Звере» — огромном, доставленном в Россию по воздуху бронированном лимузине, предназначенном для безопасного передвижения президента во время зарубежных поездок, — отправились Джим Джонс, Майк Макфол и я. Мы с Майком сидели напротив президента и в основном говорили о предстоящей встрече и о том, как найти подход к Путину. Я описал несколько своих встреч с ним за эти годы и высказал предположение, что ему не понравится, если Обама будет говорить долго, учитывая, что он вообще не любит долгих выступлений и к тому же считает себя старшим по возрасту и более опытным лидером. Почему бы сразу же не спросить российского премьера, чтó в российско-американских отношениях в течение последних 10 лет, по его мнению, шло правильно, а чтó — нет? Путин любит, когда спрашивают его мнение, и, разумеется, не постесняется его высказать. Я предположил, что, дав ему такую возможность, мы, возможно, сможем сразу задать правильный тон встречи. Президент кивнул.

В ответ на вопрос Обамы, заданный в начале встречи, последовал ни много ни мало 50-минутный монолог Путина, полный обид, колкостей и ехидных комментариев. Я задумался о том, правильный ли совет дал нашему президенту, и засомневался, есть ли у меня будущее в его администрации. Встреча, как предполагалось, должна была продолжаться всего час, и Путин уже проговорил бóльшую часть времени. Он принимал нас в роскошной обстановке, под навесом в изысканном внутреннем дворике. Официанты, одетые в костюмы XVIII в., подавали бесчисленное множество блюд. Я пил только кофе и слушал знакомый скорбный перечень претензий: Джордж Буш–младший, который так нравился Путину, видя намерения российского президента построить прочные отношения после событий 11 сентября 2001 г., не пошел ему навстречу, а администрация США напортачила в Ираке и организовала цветные революции на Украине и в Грузии. Иранская угроза беспокоила его меньше, чем Медведева, зато о ПРО и о воображаемом нежелании администрации Джорджа Буша–младшего прислушиваться к его мнению он высказывался со жгучей обидой. Путин держался не очень учтиво, иногда выражался грубо и в целом демонстрировал персональное пренебрежение работой с американцами. Он попробовал сотрудничать с Джорджем Бушем–младшим. Не получилось. Зачем пытаться еще раз?

Обама терпеливо выслушал Путина, а затем изложил свое послание, подчеркнув свое твердое намерение «перезагрузить» отношения с Россией. О разногласиях он говорил по существу, не пытаясь сгладить глубокие противоречия, вызванные действиями России в Грузии. Он сказал, что не в наших интересах позволить разногласиям не дать нам увидеть те области, в которых могло бы развиваться взаимовыгодное сотрудничество и в которых американо-российское влияние способствовало бы поддержанию мирового порядка. Он пояснил, что мы должны попытаться двигаться в этом направлении, опираясь на прагматический подход. В конце концов, мы накопили достаточный опыт, опробовав альтернативные подходы — и питая слишком завышенные ожидания, и отступая на знакомые позиции противостояния, но ни то ни другое не привело к ощутимым результатам. Обама, судя по всему, не убедил Путина, но российский премьер признал, что пробовать действительно имело смысл.

— Эти вопросы теперь входят в компетенцию Дмитрия, — заметил он небрежно. — Я поддерживаю его.

Беседа Путина и Обамы продлилась на два часа дольше, чем планировалось, но она стоила нервов, потраченных теми, кто отвечал за графики американского президента и российского премьера. Когда мы возвращались в Москву, Обама сказал, что его не удивила способность Путина «вентилировать вопросы», и признал, что проблема заключалась в том, чтобы «оставаться на связи с этим парнем, не подрывая позиций Медведева». Это оказалось намного труднее, чем нам казалось вначале. Путин отказался от предложения возглавить вместе с вице-президентом Байденом новую двустороннюю Российско-американскую президентскую комиссию — уровень вице-президентов его явно не устраивал. С нашей стороны звучали и другие предложения — например, возглавить российскую деловую делегацию, которая должна была посетить США, что дало бы ему возможность приехать в Вашингтон, — но он не принял ни одного из них. Должность, не соответствующая реальному положению, в сочетании с природной недоверчивостью не позволила Путину активно участвовать в усилиях в области «перезагрузки». Это было слабое звено, препятствие, которое мы так и не смогли устранить. К тому времени, как Путин и Обама три года спустя встретились снова, «перезагрузка» фактически заглохла.

[Asadulla]

В марте 2010 г. я сопровождал госсекретаря Клинтон во время ее поездки в Москву. В тот момент казалось, что «перезагрузка» начала набирать обороты. У госсекретаря состоялись продуктивные беседы с Медведевым и Лавровым, после чего мы отправились на встречу с Путиным на его даче. В начале встречи, в присутствии представителей СМИ, Путин держался немного задиристо. Он указывал на трудности, с которыми все еще сталкивалась американская экономика, и скептически отзывался о серьезности намерений Вашингтона в области углубления экономических связей с Россией. Путин сидел на стуле, широко расставив ноги, и был похож на заскучавшего ученика в классе (сравнение, которое однажды недипломатично использовал Обама в публичном выступлении). Хиллари Клинтон отнеслась ко всему этому совершенно спокойно, отшутилась от его колкостей и, как только представители СМИ ушли и началась собственно встреча, заговорила по существу. Путин, привыкший ставить людей в неловкое положение, играя на их слабостях, казался несколько разочарованным сдержанной реакцией Клинтон.

[Asadulla]

В 2011 г. ситуация начала меняться к худшему, а «перезагрузка» — терять высоту. После цветных революций в Грузии и Украине Москва опасалась, что волна народных волнений может докатиться до стен Кремля. Из-за «арабской весны» — серии революций в Тунисе, Египте и других странах Ближнего Востока в начале 2011 г., а также из-за явного сочувствия Вашингтона протестным движениям в арабском мире большинство российских руководителей просыпались в холодном поту.

Особенно пугала их ситуация в Ливии и то, что случилось с Каддафи. Когда в Ливии вспыхнули волнения, Каддафи угрожал казнить мятежников в Бенгази и других городах, где народные волнения были самым сильными. Ключевые европейские страны требовали внешнего вмешательства, чтобы предотвратить массовое кровопролитие. Идя вразрез со своей прошлой практикой, Лига арабских государств тоже откровенно призывала ООН действовать решительно и санкционировать вмешательство для защиты мирного населения. В феврале русские поддержали первую соответствующую резолюцию Совета Безопасности ООН. Затем, в середине марта, после убедительного прямого обращения вице-президента Байдена к Медведеву в Москве, Россия не стала голосовать против, а воздержалась, благодаря чему стало возможным принятие второй соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН, разрешающей принять «все необходимые меры» для защиты мирного населения Ливии.

Я сопровождал вице-президента Байдена во время той поездки в Москву. Контраст между его беседами с Медведевым и Путиным был разительным. Медведев признал наличие гуманитарных рисков и намекнул, что склонен согласиться участвовать в ограниченной военной операции. Его решение, видимо, было вызвано желанием поддержать Обаму. Путин, в отличие от Медведева, поддерживать американского президента не собирался, да и гуманитарные риски его беспокоили не сильно. Больше всего его волновал хаос, который мог наступить в результате внешнего вмешательства, и прецедент, который был бы создан в результате свержения еще одного авторитарного лидера. Путин не переваривал американскую политику на Ближнем Востоке и резко критиковал нас за «отказ» от Мубарака месяцем ранее.

 

Хотя у Путина явно были серьезные сомнения относительно целесообразности поддержки намерений США во время «арабской весны», он позволил Медведеву воздержаться при принятии резолюции Совета Безопасности ООН, но ясно дал понять, что, если дело кончится плохо, он поставит ему еще одну черную метку, усомнившись в его способности отстаивать интересы России в этом жестоком и равнодушном мире, и поставит такую же метку американцам, сделав еще одну запись в своем длинном списке обид на их двуличие. Осенью 2011 г., после военного вмешательства западных государств, которое вскоре вышло за рамки первоначальных намерений, зафиксированных в резолюции Совета Безопасности ООН, Каддафи был свергнут. На жуткой видеозаписи, которую Путин, как сообщалось, не раз просматривал, было видно, как мятежники ловят ливийского диктатора, прятавшегося в дренажной трубе, и забивают его до смерти.

[Asadulla]

Я предупредил госсекретаря Клинтон, что нас ждут вспышки гнева Путина. Он и крутые парни в его окружении, скорее всего, изобретут и раздуют доказательства вмешательства США во внутренние дела России — в том числе для того, чтобы отвлечь внимание от неожиданного внутреннего политического шторма, в который он угодил. Не потребовалось много времени, чтобы убедиться в том, что я был прав. Когда Клинтон публично прокомментировала выборы в Думу и выступила с критикой нарушений — а ее тон и содержание речи полностью совпадали с тем, что она сказала бы в подобных обстоятельствах в любой другой стране мира, — Путин немедленно обвинил ее в том, что она посылает протестующим «сигнал», призывая их выходить на улицы, а Государственный департамент — в тайной поддержке оппозиционных партий. Путин имел удивительную способность копить обиды и запоминать проявления неуважения к нему, а затем использовать их для подтверждения правоты своих заявлений о том, что Запад пытается подавить Россию. Критика, высказанная Клинтон, заняла одно из первых мест в скорбном перечне его обид и стала причиной личной неприязни к госсекретарю, что привело к прямому вмешательству России в американские президентские выборы 2016 г. с целью не допустить ее победы. Путин был поборником справедливости и никогда не забывал платить по счетам.

 

[Asadulla]

Непосредственно перед тем, как покинуть пост госсекретаря в феврале 2013 г., Хиллари Клинтон отправила президенту Обаме меморандум, в котором предупредила его о том, что отношения с Россией будут ухудшаться, не успев улучшиться, и что после возвращения Путина в Кремль о «перезагрузке» придется забыть. Мы все еще могли сотрудничать с русскими на переговорах по иранской ядерной программе, а преемник Клинтон Джон Керри много сделал для того, чтобы достичь понимания с Москвой по Сирии. Но нисходящий тренд трудно было повернуть вспять. В августе 2013 г. русские предоставили временное убежище Эдварду Сноудену, ранее работавшему на американские спецслужбы, который слил значительные объемы строго секретной информации, что привело Вашингтон в ярость. В ответ Обама отменил запланированную двустороннюю встречу с Путиным на полях саммита «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге в сентябре. Казалось, наши отношения достигли низшей точки.

Однако в результате агрессивной политики Путина на Украине они стали еще хуже. В течение всего 2013 г. пассивное, коррумпированное правительство Януковича в Киеве было объектом бесконечных споров между ЕС и Россией. ЕС стремился привлечь Украину соглашением об ассоциированном членстве, которое могло стать первым шагом на долгом, полном неопределенности пути к полноправному членству в ЕС. Главным направлением усилий Путина в области геополитики было создание Евразийского экономического союза, объединяющего бывшие советские государства, которые Россия хотела контролировать. Без Украины союз был бы не полным. Для Путина Украина никогда не была просто одним из зарубежных государств, поэтому ее тяготение к Западу он считал экзистенциальной проблемой. Он был полон решимости играть жестко, будучи убежден, что будущее России как великой державы зависит от ее преобладающего влияния в Украине. Янукович, которого Путин считал слабовольным политиком, видимо, колебался, разрываясь между российскими покровителями и населением, единодушно выступавшим за ассоциированное членство в ЕС, учитывая соответствующие экономические преимущества в долгосрочной перспективе. В итоге в конце ноября он уклонился от участия в запланированной церемонии подписания соглашения с ЕС и получил от Путина субсидию в размере $15 млрд за выбор в пользу Евразийского экономического союза.

Возмущенные украинцы собрались на Майдане — старинной главной площади Киева, поставили там палатки и заявили о своем недовольстве Януковичем. Последовал полноценный политический кризис. В феврале 2014 г. имели место вспышки насилия — правительственные снайперы убили нескольких протестующих, а представители крайне правого крыла оппозиции — нескольких полицейских. Благодаря посредничеству ЕС в последнюю минуту стороны договорились не накалять обстановку, но Янукович, который уже боялся за свою жизнь, бежал — сначала в Восточную Украину, а потом за границу, в Россию. Протестующие праздновали победу. Рада объявила Януковичу импичмент и выбирала временного президента. Все эти события, казалось, могли дать украинцам новую историческую возможность построить более многообещающее будущее.

В тот момент я был в Сочи, где возглавлял американскую делегацию на церемонии закрытия зимних Олимпийских игр 2014 г. Со мной был Майк Макфол, до конца срока пребывания которого в Москве оставалось несколько дней. Мы быстро согласились, что Путин вряд ли будет готов смириться с поражением Януковича и крушением своих надежд на послушную Украину. Мы пытались добиться встречи с ним в Сочи, но он был не в настроении общаться с нами. Белый дом попросил меня сделать остановку в Киеве, куда я прилетел через два дня. Там царило воодушевление, но в воздухе витали дурные предчувствия: высшие должностные лица опасались ответного хода Путина. 
 

Вскоре после того, как я уехал из Киева, в Крыму появились «маленькие зеленые человечки». Это были первые российские военнослужащие и сотрудники спецслужб, хлынувшие в Крым. Люди в форме, но без знаков различия, вскоре оккупировали украинский Крымский полуостров. В середине марта Путин официально объявил об аннексии Крыма и активизировал деятельность российских военных и местных сепаратистов на Донбассе — промышленном регионе на юго-востоке Украины, где издавна проживало много этнических русских. Сигнал Путина был, как обычно, недвусмысленным: если России не удалось обеспечить лояльность правительства в Киеве, вступал в действие «План Б» — дестабилизация Украины и использование Кремлем присоединенного к России Крыма, а также недовольного и нестабильного Донбасса в качестве инструмента давления на Киев. Запад ответил серией антироссийских санкций, неожиданно для Путина продемонстрировав солидарность США и их ключевых европейских союзников. Это способствовало снижению его активности в Донбассе и ослаблению давления на Киев, но в ближайшей перспективе вряд ли могло заставить его отказаться от аннексии Крыма.

В начале лета 2014 г., после трудного телефонного разговора Обамы с Путиным, нас с Джейком Салливаном, который тогда был советником по национальной безопасности вице-президента Байдена, попросили негласно встретиться с двумя высокопоставленными российскими должностными лицами — сотрудником Министерства иностранных дел и представителем Кремля — и посмотреть, есть ли возможность наладить секретный канал связи и поможет ли он смягчить напряженность, особенно в связи с кризисом в Украине. В Женеве, в номере отеля с видом на озеро, в течение целого долгого дня мы бесконечно ходили по кругу. Высокопоставленный российский дипломат был нашим старым другом, но ему почти нечего было нам предложить. Чиновник из Кремля в основном рассказывал анекдоты в духе «Борщового пояса» и запутанные, политически некорректные истории о России и ее соседях. Он повторял то, что Владимир Путин говорил Джорджу Бушу–младшему в 2008 г.:

— Американцы, — говорил он, — не понимают, что Украина не является целостным государством. Одна ее часть — это, по сути, Центральная Европа, другая — по сути, Россия, и лишь малая ее часть — собственно Украина. Не обманывайте себя.

Его вкрадчивый, покровительственный тон не внушал симпатии.

— И вы не должны обманывать себя, — ответил я. — Вы добились только того, что украинцы стали сильнее ощущать свою национальную принадлежность. Вы проглотили два миллиона жителей Крыма, но другие 42 миллиона человек теперь как никогда ощущают себя украинцами и полны решимости выйти из зоны вашего влияния.

Мы с Джейком говорили по очереди, постепенно теряя терпение, — день тянулся, а разговор ни к чему не приводил. Мы сомневались, что Минские соглашения, подготовленные немцами и французами совместно с русскими и украинцами, в ближайшее время будут выполнены. Но еще сильнее нас беспокоило то, что русские могли пойти дальше, не сокращая, а наращивая свое военное присутствие в Донбассе. В ту ночь мы отправили президенту Обаме послание, сообщив о нежелании русских серьезно работать над налаживанием секретного канала связи и своих неудачных попытках убедить их в целесообразности использования предлагаемых нами дипломатических возможностей.

«Перезагрузка» надолго застопорилась.

[Asadulla]

Трамп: У нас отличные отношения со многими странами. Китай прислал нам некоторые вещи. Россия прислала нам очень и очень большой самолет медицинского оборудования. Это очень мило. Другие страны прислали нам что-то. Я был очень удивлен, приятно удивлен

[Asadulla]

75 лет назад

Времена встречи на Эльбе

 

 

[17.]

США приостановили финансирование проектов по «сдерживанию России»

 

Минобороны США приостановит финансирование ряда проектов по «сдерживанию России» и вложит высвобожденные деньги на строительство стены на границе с Мексикой.

Глава Пентагона Марк Эспер перенаправит таким образом около $545 млн. Без финансирования останутся в том числе зарубежные проекты военной инфраструктуры, которые планировалось реализовать в Норвегии, Германии, Испании и других странах Европы. Они – часть «Европейской инициативы сдерживания», направленной на противодействие российскому влиянию.

Представитель министерства Крис Шервуд уточнил, что проекты не отменены – их финансирование просто заморожено до 2021 года. Однако, чтобы продолжить их, Конгрессу США придется выделить дополнительные средства.

[Asadulla]

Трамп снова плюнул в душу ВВП

Сначала подписал с ним декларацию о "духе Эльбы"

А сегодня Белый Дом сообщил, что победу над нацистами одержали США и Англия.

О России ни слова

 

[Asadulla]

МИД России продолжает скулить, а как же «дух Эльбы», а как же «заявление Трампа и Путина» ?
Трамп уже наверное и не помнит о «духе Эльбы»

 

 

 

Заявление МИД России в связи с попытками в США переписать историю Победы над нацизмом

 

Вызывают крайнее возмущение попытки искажения итогов разгрома нацизма и решающего вклада нашей страны, которые не прекращаются в Вашингтоне даже в торжественные дни всеобщего празднования 75-летнего юбилея Победы.

Не можем в этой связи пройти мимо размещенного на страницах Белого дома в соцсетях комментария, где победа над гитлеровской Германией приписывается исключительно «Америке и Великобритании».  В канун священного праздника у американских чиновников не нашлось храбрости и желания хоть полусловом воздать должное неоспоримой роли и колоссальным несоизмеримым жертвам, которые понесли тогда Красная Армия и советский народ во имя всего человечества. Крайне скупыми оказались высказывания на этот счет и официальных представителей США.

К сожалению, подобное отношение явно диссонирует с принятым 25 апреля президентами В.В.Путиным и Д.Трампом заявлением по случаю годовщины исторической встречи советских и американских солдат в 1945 году на Эльбе.

В документе акцентируются совместные усилия наших стран в борьбе с общим врагом.

Исходим из того, что реальные факты истории нельзя  игнорировать - вне зависимости от симпатий или антипатий, которые возникают как в отношении освободившего в те годы мир от коричневой чумы Советского Союза, так и применительно к нашей стране сегодня. Свидетельство тому - многочисленные обоснованные  отклики на белодомовские твиты со стороны не только россиян, но и знающих историю американцев, а также людей со всех уголков мира. Примечательно, что их корректные и основанные на исторических фактах комментарии методично удаляют. И делается это в «самой демократической стране», неустанно твердящей о своей «приверженности свободе слова»! Тема священного подвига старшего поколения в войне не должна превратиться  в еще одну проблему в двусторонних отношениях, и без того переживающих сложные времена. Россия и США, несмотря на разногласия, могут на основе доверия, взаимного уважения и учета интересов друг друга давать совместный отпор множащимся вызовам современности.

Имеем в виду провести серьезный разговор на этот счет с американскими официальными лицами.

https://www.mid.ru/r...tent/id/4117753

[17.]

Пушков предостерег США от размещения ядерного оружия в Польше

Член Совета Федерации Алексей Пушков предостерег США от размещения ядерного оружия в Польше, предложив нынешним американским властям ознакомиться с историей Карибского кризиса 1962 года.

«Тем в Вашингтоне и Варшаве, кто мечтает о размещении ядерного оружия США в Польше, надо ознакомиться с историей Карибского кризиса 1962 года. Скорее всего, они о нем вообще не знают или забыли. Разместить такое оружие в Польше — верный путь довести дело до такого же кризиса», — написал сенатор в Twitter.

Таким образом Пушков прокомментировал высказывание посла США в Польше Джорджетты Мосбахер, которая написала в своем Twitter, что США могут передислоцировать свое ядерное оружие из Германии в Польшу, которая «четко выполняет свои обязательства, осознает риски и находится на восточном фланге НАТО».

«В ФРГ — бунт против ядерного оружия США: социал-демократы требуют его вывести, ХДС — партия Меркель — мечтает сохранить. А посол США в Варшаве предлагает разместить его в Польше — поближе к России. Забыли про угрозу «ядерной зимы», неучи. Никак в ядерные игрушки не наиграются», — добавил сенатор.

 

10 апреля сообщалось, что США модернизировали почти 20 ядерных боеголовок, которые находятся на территории Германии. Ядерные боеголовки на военной базе в Бюхеле являются частью программы НАТО. Официально ни немецкая, ни американская сторона не подтверждают их размещения. При этом Пентагон заявил о необходимости размещения ядерного оружия в странах НАТО.