Если не секрет, он был с самого города Нахичеван или из села?
Они были из Вайка ( тогда Сойлан) , братья прадеда владели солерудниками в Нахичевани, прадед управлял. Деду было 6 лет , он много чего рассказывал интересного , один эпизод такой:
Андраник пришел , не разоружил турков местных и ушел ( прабабушка потом никогда Андраника не любила), потом вошли турецкие войска, сосед турок ночью предупредил что будут погромы и надо уходить. Прадеда не было, прабабущка собрала средних детей 10 и 6 лет, сама была беременной и взла шкатудку с драгоценностями - семья была достаточно обеспеченной. Так как убегали достаточно быстро она отдала эту шкатулку малознакомому русскому офицеру , который тоже направлялся домой после развала Кавказского фронта, и попросила если возможно передать старшему сыну , который учился в ремесленном в Тбилиси.
Далее армянские беженцы собрались в отдельно стоящем доме в зале где в углу стоял рукомойник, чтобы утром выдвигаться . Охрана была слабой и вдруг ночью разнесся слух , что турки идут и будут резать всех. Кто то из женщин , как раз у рукомойника, начал пить яд и давать детям только чтобы не попасть в руки турков. Дед рассказывал , что они с сестрой вцепились матери в руки и начали плакать и умолять , чтобы она с собой и сними ничего не делала.
Все слава Богу обошлось, они через Селимский перевал вышли к Мартуни, там прабабушка родила дочку , и потом добрались до Еревана .
Самое интересное произошло потом.
Через несколько месяцев абсолютно незнакомый человек передал шкатулку с драгоценностями , переданными незнакомому офицеру, старшему брату деда в Тбилиси и НИЧЕГО не пропало. До сих пор часть этих драгоценностей хранится у меня в семье.
Вот какими тогда бывали Русские Офицеры.
И второе , через много лет наверное в конце сороковых или в пятидесятых годах , мой дед , в ранге республиканского министра поехал в составе какой -то делегации в Нахичевань и после каких -то протокольных мероприятий их пригласили отобедать и привели в какое -то помещение для официальных гостей. Он был просто в шоке узнав по стоящему в углу рукомойнику тот самый зал в котором они умоляли мать не принимать яд.